Кровь. В подобных местах это вполне обыденное явление. Особенно если учесть то, что совсем недавно жнец и его спутница обнаружили два трупа.
- Эти стены, хранят в себе множество печальных историй. – Спокойно произнес мужчина, словно его совершенно не волновало произошедшее с духами, запертыми в этом проклятом доме. В прочем, когда жнецов хоть как-то задевало происходящее с людьми?
Артмаэль подошел к шкафу. Разумеется, как и его спутница, жнец догадывался о том, что же хранится за закрытыми дверцами. Даже крошечный, запертый замочек не был помехой для обнаружения того, что возможно будет еще долго преследовать девушку по ночам.
В шкафу, висело высохшее тело девочки. Светлое платье на ней уже давно окрасилось в мрачный оттенок серого. На шее малышки был затянут шелковый платок, который зацепили за перекладину, на которую полагалось вешать вешалки. Однако, она не сама себя убила. По крайней мере, нужно быть волшебником, чтобы со сломанными пальцами затянуть петлю на собственной шее. Более того – чтобы запереть шкаф снаружи.
Пожалуй, мне стоило сначала поискать способ вывести отсюда девушку, а не показывать ей ужасы этого места. Хорошо еще, что она не может увидеть то, что происходило с этими душами.
Жалел ли Артмаэль усопших? Нет. Чужие страдания давно уже стали чем-то вроде очередных кадров с пленки. Лишь потому, он все еще был в здравом уме.
Обернувшись, странники могли вновь увидеть девочку, которая просто стояла и пристально смотрела на них.
- Больно не будет. – Артмаэль медленно подошел к девочке, все еще держа в руке косу смерти. – Пришло время… - Он пронзил призрака оружием. Кадры из жизни малышки замелькали перед глазами мужчины. А ведь, все было хорошо, пока родители девочки не переехали в этот проклятый дом. После этого, любящих родителей словно подменили.
Призрак исчез. Вот бы все они, так спокойно относились к тому, что делает жнец. Увы, многие уже позабыли даже собственные имена, что уж говорить о том, чтобы вспомнить, что все они были людьми?
- Полагаю, у вас появилось множество вопросов. Вы и так стали свидетелем того, что людям видеть не положено. – Артмаэль легким движением руки поправил очки и взглянул на свою спутницу. Интересно, с чего это он стал таким добрым, что решил ответить на пару вопросов простой смертной?

- Я бы мог сказать: «да, это все просто дурной сон, который испарится с рассветом». - Артмаэль отвел взгляд от девушки. - Но не стану.
Ни к чему было разводить излишние дебаты на тему сна/реальности. Это лишь пустая трата драгоценного времени, которого и так осталось мало. Собрать всех призраков – весьма трудоемкое занятие, особенно если учесть их упрямое нежелание сдаваться. Потому, важна каждая минута.
Если она узнает, то вероятно, я должен буду сделать так, чтобы она никому ничего не рассказала. Однако, я сам виноват в том, что мы вместе оказались втянуты в это.
Жнец ведь мог, просто сделать вид, что он не слышал, как девушка вошла в злополучный дом. Проигнорировать сам факт ее присутствия здесь и просто заниматься своей работой. Пожалуй, так бы он и поступил, если бы дело касалось только людей. Что же насчет призраков – Артмаэль ведь пришел избавиться от них, чтобы больше ни один дух не стал пленником этого места.
- Я – жнец. Нет смысла посвящать вас в детали моей работы. Важно лишь то, что здесь я не из благородных побуждений и стремления освободить заблудшие души. – Артмаэль сделал шаг вперед. – Все должно идти своим чередом.
И если что-то мешает, то это нужно устранить.
Мужчина не ожидал, что его спутница поверит ему, потому был более чем спокоен. Только вот, что же делать с ней? Вырезать фрагмент пленки – слишком жестоко. Куда лучше, если она поверит в то, что все происходящее здесь – просто сон. Таким образом, и существование сверхъестественного не будет раскрыто, и девушка сохранит в своей душе страх перед непознанным, что заставит ее держаться подальше от таких мест. С другой стороны – никто ей не поверит. Людям слишком сложно принять факт существования того, что выходит за грани их привычного мира.
Мужчина остановился, сжимая в своих руках тонкую нить, которая проходила аккурат под стеной. Как такое возможно? Ведь минуту назад здесь был дверной проем. Теперь же Артмаэль любовался на глухую стену, украшенную старыми выцветшими обоями. Жнец аккуратно взялся за отвисший край старой ткани и без труда оторвал приличный клочок, за которым оказалась лишь обыкновенная стена.
- Значит, нить бесполезна. – Мужчина оторвал часть нитки, и, подойдя к девушке, вручил ей оставшийся моток. – Придется искать другой путь.
Возможно, стоит поискать проход где-то за мебелью? В конце концов, выход можно было спрятать не только за гардеробом, где было обнаружено тело девочки. В комнате так же был книжный шкаф, всего с парой старых книг на полках, и большое зеркало, накрытое белым полотном, которое по высоте доставало практически до потолка.

- Мне стоит пойти впереди. – Произнес жнец, наглейшим образом проигнорировав слова девушки. Сколько раз он слышал подобные просьбы? Начиная от людей, что находились на грани и заканчивая сверхъестественными созданиями. Даже призраки еще не осознавшие, что их земной путь окончен или наоборот – четко понимающие это, просили жнеца позволить им остаться.
«Я должна присматривать за моей дочерью».
«Мои соплеменники, я должен сказать им».
«Бой еще не окончен, я должен идти».
«Мамочка, я хочу к мамочке».
«Прошу, я еще так молод. У меня ведь вся жизнь впереди».
Артмаэль уверенно шагнул в проход, даже не поморщившись от паутины, что легонько прикоснулась к его лицу. Жнец помнил, что когда-то он и сам был вырван с поля боя. Его жизнь, так же как и жизни сотен, тысяч, миллионов людей была оборвана. У его былого народа, смерть в бою считалась почетной.
- Могу сказать лишь одно – вас нет в моем списке. – Артмаэль взглянул на девушку, но потом отвернулся и легким движением убрал паутину, что преграждала путь. – И для вас же лучше, в нем не оказаться.
Изречение жнеца, было слишком туманным и понять его можно было по-разному. Включая мысли о том, что смерти можно как-то избежать. Подобное - неправильно и толкает людей прямиком в объятия демонов.
- Моя специализация – проклятые души. Забытые, потерянные или очерненные адской скверной. Вы боитесь меня, и это правильно. Поскольку хуже жнеца вам не сыскать. – Артмаэль спокойно шагал вперед, передвигаясь все так же беззвучно. Подобно одной из тех мрачных теней, что скользили по проходу впереди и позади от жнеца и его спутницы.
Никаких окон или иных источников света. Только мрак, холод и весьма узкое пространство, которое, становилось только уже с каждым шагом. Казалось, что их уже пытаются похоронить заживо. Вот, стены коридора уже почти касались плеч жнеца. Пола и вовсе не было видно под густым слоем тьмы.
- Если прислушаетесь, то сейчас, вы сможете услышать их. – Прошептал Артмаэль, остановившись и повернувшись к девушке лицом. Во тьме, его золотые глаза, казалось обладали легким свечением.
И вправду. Сначала девушка могла слышать собственное дыхание. За тем – биение сердца, что сейчас казалось едва ли не громогласным, в оглушающей тишине. После - послышались голоса. Множество разных голосов, говорящих с разной громкостью и интонацией.
«Простите меня».
«Отпустите, я хочу домой».
«Как же больно».
«Умрите, умрите, умрите».
«Я хочу есть».
«Мамочка, где ты?»
«Я не хочу оставаться один».
- Полагаю. – Как только заговорил жнец – все голоса разом стихли, словно их и не было вовсе. – Вы смогли их услышать. Я же, слышал их с того самого момента, как переступил порог этого дома. Слишком не увлекайтесь, иначе они станут слушать вас.
Кажется, на устах жнеца появилась легкая ухмылка. Немного коварная и жестокая, но в темноте сложно было понять.
Голосов, которые не так давно могла слышать девушка, было действительно много. Как же помочь им обрести покой? Собрать все, даже для жнеца будет нелегким делом. Да еще и со смертной, за которой все же стоит приглядывать, если не хочется потом искать еще одну потерянную душу. Остается лишь действовать по принципу домино – свалить первую косточку. Остальные последуют за ней.
В конце весьма узкого коридора было три запертые двери. Да уж, выбить их в таком узком пространстве – та еще морока. Да и никаких ключей поблизости не было. Потому мужчина просто разрезал замок той, что вела прямо. С тихим скрипом дверь отворилась, являя странникам лестницу, ведущую вниз, в подвал.
- Кажется, вы не хотели отправляться сюда, но хозяева дома решили иначе. – Жнец вздохнул и протянул руку девушке. – Так, вы хотя бы не потеряетесь в кромешной темноте. Ступайте осторожно.
В воздухе пахло… нет, воняло сыростью. Плесень, гнилое дерево и еще какой-то, не слишком приятный запах. Не стоило быть гением, чтобы понять – часть этого зловония вероятнее всего принадлежит старым телам, которые пролежали здесь не одно десятилетие. Воображение так и рисовало груды тел и гадких монстров, что прятались по углам. Хорошо еще, что жнецы могут видеть в кромешной темноте. Взору Артмаэля предстало около десятка старых гробов, которые держались на одном лишь честном слове.
- Видимо, нас сюда привел не хозяин дома, а сами «гости». – Спокойно произнес жнец, подходя к старому фонарю. Стоило протянуть к нему руку с оружием, как за старым, грязным стеклом зажегся крошечный огонек, частично освещая старый погреб. Гробов здесь, действительно было около десятка. Остальное пространство занимали пустые полки, ящики и бочки.

- Их не похоронили. – Жнец медленно подошел к гробам. – Потому что, скорее всего, некому было это сделать. Вариантов много. В прочем, подобное можно встретить в старых особняках или замках.
Крышка гроба, буквально разваливалась по частям. Потому, когда Артмаэль попытался сдвинуть ее – она просто рассыпалась на десяток кусочков. Всему виной чрезмерная сырость подвала.
- Так или иначе, они хотят покоя. Похороны или иные обряды – лишь инструмент, призванный не только спрятать подальше тело, но и помочь духу отправиться дальше. Если по каким-то причинам он задержался в мире живых. – Жнец вонзил фламберг в первое тело, просматривая пленку усопшего.
Ничего особенного. Обычная человеческая жизнь. Ни тебе кровавых драм, ни преступлений. И в то же время – ничего выдающегося или хотя бы доброго. Этот человек просто жил. Как и все – успешно прошел путь становления из ребенка – взрослым. Нашел себе жену. Женился. Завел троих детей. Умер от сердечного приступа, испугавшись призрака.
Скука смертная.
Жнец старался собирать души как можно быстрее. Поскольку оставаться в подвале было не безопасно. Пусть эти души сами и привели его сюда, но хозяин или хозяйка дома не потерпят такой наглости.
- Государственный служащий Дениэл Вайт. Причина смерти: сердечная недостаточность. Один.
Его супруга Рейчел Вайт. Причина смерти: сердечная недостаточность. Два.
Их дочери Сюзанна, Роза, Катрин. Причина смерти: отравление угарным газом. Три. Четыре. Пять.
Садовник Ричард Роуз. Причина смерти: перелом шейных позвонков. Шесть.
Горничная Элли Спаклер. Причина смерти: удушье. Семь.
Кухарка Долоресс Спаклер. Причина смерти: сердечная недостаточность. Восемь.
Торговец Рональд Томпсон. Причина смерти: отравление. Девять.
Его супруга Мэри Томпсон. Причина смерти: перелом шейных позвонков. Десять.
Пока жнец старательно собирал души, шепотом проговаривая основные аспекты, призраки появлялись и исчезали один за другим, словно выстроившись в невидимую очередь. Как-то все происходит уж слишком легко и быстро. Такой покладистости Артмаэль не ожидал.
- Итого, в целом я собрал уже тринадцать душ. Надеюсь, вы не суеверны. Осталось семнадцать. – Жнец взглянул на Тими. – В будущем, держитесь подальше от подобных мест. На нас, пока еще никто не напал только лишь потому, что они боятся. Однако, страх может побудить их и на более решительные действия.
Не все души готовы добровольно покинуть мир живых. Некоторые согласны оставаться и в подобных клетках. Лишь бы только не отправляться в неизвестность. Тем более, уходить с Артмаэлем было жутко вдвойне. Ведь он, по сути своей, был больше похож на одну из адских тварей, нежели на жнеца. Кому же захочется отправляться в Ад? А многих, из тех кто остался, ждала именно такая участь.

Еще один.
Несколько секунд, жнец просто стоял, позволяя призраку озвучить свою просьбу. Разумеется, он мог бы тепло улыбнуться и по доброму приобняв, сказать, что девочка отправилась в лучший мир и что самому мужчине давно пора туда же. Мог сказать, что там они встретятся и будут счастливы. Однако, это был бы не Артмаэль.
Когда призрак уже протянул руки к Тими, намереваясь просто схватить ее и потрясти за плечи, чтобы его просьба звучала убедительнее, он резко застыл. Медленно опустив голову, мужчина увидел лезвие косы смерти, торчащее у него из груди.
- Моя дочь, я… - Произнес он, намереваясь до последнего бороться за свою «жизнь» лишь бы еще хоть раз увидеть дочурку. К жнецу потянулась пленка, которая намеревалась опутать его. В лучшем случае все закончилось бы тем, что Артмаэль просто не смог бы пошевелиться. В худшем – пленка и, по сути, душа проникли бы в тело жнеца, причиняя ему невыносимую боль и в конечном итоге приводя к смерти.
Разумеется, ждать такого исхода Артмаэль не собирался. Именно потому он ловким движением отрезал пленку и в следующую секунду снес призраку голову. Возможно, стоило так поступить изначально. Что же, по крайней мере, еще одна душа собрана, пускай она и не собиралась просто так уходить.
- Четырнадцать. – Холодно произнес жнец, опуская клинок и направляясь в сторону лестницы. – Пойдем, если не желаете остаться здесь навечно.
Его совершенно не волновали маленькие трагедии произошедшие здесь. Его работа – собрать души. С его стороны, он поступал и так достаточно милосердно, освобождая их от этого плена. Возиться с каждой проклятой душонкой – жнец не собирался. В конце концов, уговоры и беседы – лишь пустая трата времени.
- Ваше стремление помочь им, в какой-то степени похвально. – Произнес Артмаэль, медленно поднимаясь по лестнице. – Но не забывайте, что благими намерениями вымощена дорога в Ад.
И вновь они оказались в той же комнате, где стояло пианино. Однако в этот раз, перед Тими и Артмаэлем было сразу две двери. Одна – белая и довольно новая (если сравнивать с другими), вторая же – коричневая, покрытая каким-то темным налетом, словно копотью.
- Выбирайте, в какую дверь желаете войти. – Предложил Артмаэль, взглянув на девушку. С одной стороны, жнец вел себя сейчас как бесчувственная сволочь, которой совершенно наплевать на страдания других. С другой стороны – его поступки были вполне логичны. Ни к чему размениваться на сентиментальную ерунду и заводить душевные беседы с духами. Это никогда ни к чему хорошему не приводило.
Разумеется, комнаты за обеими дверьми были совершенно разными. Да и последствия от выбора так же несколько разнились.
Пока девушка решала, в какую дверь было бы лучше войти, с полки в нее полетела старинная, тяжелая ваза. Видимо кто-то был недоволен присутствием этих двоих в доме и желал поскорее избавиться от них. Жнец прикрыл смертную, осколки вазы, что ударилась о руку Артмаэля, посыпались на пол, хотя несколько разлетелось в разные стороны.
- Это было, немного неприятно. – Задумчиво произнес жнец, убрав меч в ножны и медленно извлекая из собственной руки огромный осколок, который разрезал ткань и вонзился в плоть жнеца. Что же, по крайней мере юная леди могла увидеть, что у жнецов так же есть кровь, ведь именно оная и украшала брошенный на пол кусок фарфора.

- Помогать нужно с умом. – Спокойно отозвался жнец. Он прекрасно помнил обстоятельства, которые привели его самого в Ад. Тогда, он тоже руководствовался благими намерениями, а был предан, ранен и отправлен в преисподнюю. Не веселый финал. А сколько ему довелось увидеть душ, которые руководствуясь все теми же светлыми помыслами, ступили на дорожку в адскую бездну?
Самое банальное – продать собственную душу ради кого-то. Со столь глупым самопожертвованием, на что они надеются? В конечном итоге, они оставались одни. Униженные и брошенные. Интересно, на что они надеялись, жертвуя ради чужого человека, самое ценное, что у них есть?
- Белая, так белая. – Согласился жнец. Спорить не было особого смысла. Тем более, что благодаря капризам призрака тема разговора резко изменилась. Сложно представить, что могло бы выйти, если бы ваза угодила в голову девушки. Пускай тонкий фарфор и не казался опасным, но ушиб и несколько порезов были бы гарантированы.
- Снимите пиджак, пожалуйста
Сначала жнец хотел было проворчать что-то вроде: «в этом нет нужды», но не стал. Кажется, смертная собиралась проявить заботу о нем, потому Артмаэль решил не мешать этому. Хотя подобное было весьма бессмысленным. Тем более, что жнец не может умереть от заражения крови. Рана скоро сама затянется, оставляя после себя лишь тонкий след, а после – и вовсе исчезнет.
Жнец послушно снял черный плащ и немного небрежно набросил его на старую деревянную вешалку. После – закатил рукав черной рубашки, показывая своей спутнице длинный порез на руке из которого на удивление медленно сочилась кровь.
- Знаете, подобные вещи не могут убить нас или серьезно навредить. – Артмаэль без особого интереса наблюдал за действиями девушки, не имея ни малейшего намерения ей мешать. Не часто кто-то пытается помочь ему. А если учитывать обстоятельства, в которых они оказались, странно, что Тими не попыталась убежать от жнеца.
Тем временем, стоило обоим отвлечься, как вешалка с плащом и пятна крови на полу – куда-то исчезли, словно их никогда и не было. Видимо, в этом месте не стоит доверять собственным глазам.
- Не часто люди проявляют заботу о тех, кого считают виноватыми в собственных смертях. – Задумчиво произнес жнец, рассматривая руку. Можно было придумать множество причин, почему девушка решила помочь ему, но жнец решил даже не задумываться об этом и принять как данность. Тем более, что нужно двигаться дальше, если они не хотят остаться здесь на веки вечные.

- Разумеется, мы не виноваты. Более того – их убиваем не мы, а сама жизнь. В одних случаях, человек будет страдать и мучиться пока за ним не придет жнец. В других – станет призраком, который не способен обрести покой или даже не понимает, что он умер. – Произнес мужчина, даже не поморщившись в тот момент, как его рану стали промывать спиртным и перевязывать.
- Леди, я не человек. Подобные вещи для меня не опасны. Я не могу умереть от заражения крови или болезни. Все для того, чтобы ничего не мешало нам выполнять свою работу. – Немного задумчиво произнес Артмаэль, осматривая повязку на руке. – Потому не стоит беспокойства. Но за заботу я вам признателен.
- Насчет плаща, я тоже это заметил. Думаю, нам стоит продолжать путь. Хотя немного жаль, он мне нравился. – Жнец подошел к белой двери и коснулся ручки, но пока не торопился открыть ее. – Некоторые люди считают, что их родные могли бы жить, не забери мы их души. Но это самообман.
Белая дверь распахнулась, демонстрируя странникам то, что было сокрыто за ней.
Это была вполне обычная, довольно просторная и удивительно чистая комната, оформленная в довольно детском стиле. Светлые и мягкие тона говорили о том, что владелицей комнатки, по всей видимости, была маленькая девочка. А еще, здесь было много игрушек. Даже слишком много. Все полки, шкафы и даже кровать были украшены ими. В центре комнаты, за небольшим детским столиком, сидела девочка в нежно розовом платье, она выглядела как совершенно нормальный живой ребенок. Малышка прижимала к себе плюшевого медвежонка.
- Смотри мистер Санни, у нас гости. Может, предложим им немного чая? – Спросила девочка у игрушки. - Присаживайтесь, я подам чай. Мамы пока нет дома, так что вам пока придется подождать ее здесь. Ну, ничего, у меня часто бывают гости.
Дверь захлопнулась, не позволяя ни жнецу, ни его спутнице покинуть комнату. Видимо, они все же оказались здесь взаперти, на какое-то время.
- Мама скоро придет, она обещала. – Девочка встала со своего места и подбежав к Тими взяла ее за руку и повела к столику. Даже немного странно, рука у ребенка была теплой и такой нежной, совсем как у живого человека.
Артмаэль предпочел молча и самостоятельно подойти к столу. Может ему не слишком хотелось, чтобы его трогал призрак или он счел ожидание лишь тратой времени? Как знать.
- Мамочка в последнее время часто где-то ходит. Надеюсь, она не забыла, что сегодня у меня день рождения. – Лицо девочки вдруг посветлело. – Вы тоже пришли поздравить меня? Я собрала все игрушки, чтобы мне было не так грустно, но этого все равно мало. Вы ведь побудете со мной, пока мама не вернется?

В ответ на вопрос своей спутницы, жнец лишь прикрыл глаза и тихо вздохнул. Однако после – покачал головой. Он не стал говорить вслух, что этой девочки давно нет среди живых. Пускай призрак пока еще этого не понимает. Более того – ее воля к жизни была настолько сильна, что она, по сути, практически создала свою собственную комнату в этом доме. Точнее – наложила довольно сильную иллюзию на окружающее ее пространство. Пускай на самом деле вся мебель в комнате давно покрылась пылью – в памяти призрака здесь все было красиво, каждая вещь лежала на своем месте. По сути, девочка даже не поняла, что умерла.
Правда, был и иной вариант – девочка просто застряла в дне своей смерти и вынуждена переживать этот кошмар раз за разом, из года в год.
Весьма опасно сейчас ей говорить об этом.
Подумал было жнец, предпочитая временно хранить молчание. Ни к чему было привлекать к себе излишнее внимание. В прочем, его спутницу, по всей видимости, все это слишком сильно задело. Вот что прикажете делать с юными леди, которые слишком ранимы, чтобы просто смириться с неизбежным или принять то, что уже произошло? В прочем, жалость – одна из немногих черт которая отличает людей от чудовищ.
- Нельзя, чтобы такие дети умирали. Никак нельзя.
- А какое вам дело до других детей? – Немного грубо спросила малышка, подойдя с небольшим чайником к столику. – Вы гости на моем чаепитии, а потому забудьте обо всем плохом и пейте чай, а то мама опять будет злиться. Она не любит когда кто-то грустит.
Внезапно девочка стала более серьезной и даже немного пугающей.
- Я тоже не люблю, когда кто-то грустит. – Произнесли она немного жутковатым тоном. – Потому, давайте будем веселиться. Сегодня мой день рождения, а не похороны. Улыбайтесь! – Малышка вновь стала веселой и даже несколько жизнерадостной.
Артмаэль протянул руку к крошечной фарфоровой чашке, в которую девочка призрак налила воображаемый чай. Не слишком он любил таких призраков. Уж лучше озлобленная тварь, намерения которой сразу становятся ясны.
Жнец оставался все таким же равнодушным и спокойным. Он не стал прислушиваться к призраку и цеплять на свое лицо фальшивую улыбку. Не было настроения или же Артмаэль хотел спровоцировать усопшую?
За дверью послышались тяжелые шаги и какая-то смесь хрипа со сдавленным рычанием.
- Леди. Я вынужден попросить вас об одолжении. – Произнес жнец, все же, даже не коснувшись крошечной чашки. – Закройте глаза и не открывайте их, пока я не позволю.
Если девушка не желает до конца своих дней страдать от кошмаров – ей стоит прислушаться к словам Артмаэля. Все же, он никогда ничего не говорит и не делает просто так. 

- Мамочка пришла! – Закричала малышка, бросившись к двери, что стала, словно сама по себе медленно открываться. Девочка остановилась всего в паре шагов, увидев неестественно худую руку, украшенную длинными, черными когтями.  Существо, появившееся в дверном проеме, сложно было назвать человеком. Это скорее походило на жуткую, уродливую пародию, порожденную больной фантазией начинающего писателя.
Судя по всему, вошедшее в комнату некогда было женщиной. По крайней мере, это можно было понять по длинным, спутанным остаткам волос, которые еще в некоторых местах украшали бледный череп, обтянутый серой кожей. Длинное платье было изодрано и замызгано давно засохшей кровью и чем-то напоминающим смолу. Кожа женщины обладала сероватым оттенком и была украшены черными, жуткими прожилками. Рот ее был открыт, потому без труда можно было рассмотреть длинные и острые, словно иглы зубы, сквозь которые сочилась мерзкая, черная жижа.
- М… мамочка? – Спросила девочка, попятившись назад.
Тварь медленно вошла в комнату, оставляя на дверном косяке черный, маслянистый след от руки. Не самое приятное зрелище.
- Иди ко мне, милая, я приготовила тебе подарок. – Прохрипела тварь, протягивая длинную, костлявую руку к малышке призраку.
- Довольно. – Произнес Артмаэль спокойным тоном, в котором послышались ледяные нотки. Он попросил Тими закрыть глаза не только потому, что не желал, чтобы она видела эту мерзкую тварь, но и для того чтобы она не видела его таким.
От жнеца повеяло неестественным, загробным холодом. Это неприятное ощущение, подобно паутине расползлось по комнате, охватывая присутствующих. Пускай мужчина и использовал свою силу только против твари, остальные тоже могли ощутить неприятные последствия.
- Нет, прекратите. Пусть они уйдут! – Завопила тварь, прячась в угол и пытаясь прикрыться руками от невидимой угрозы. У всех есть свои собственные страхи. Это мерзкое существо, давно утратившее человеческий облик, до смерти боялось встретиться лицом к лицу с собственными жертвами. В прочем, их здесь сейчас не было, но для нее все было более чем реально. Единственная, кого она не боялась – ее собственная дочь, которую она собственноручно задушила шелковой лентой, прямиком на день рождения крохи.
Артмаэль медленно подошел к призраку, что пытался прикрыться от собственных видений и процарапать путь через стену. Коса смерти вонзилась в плоть проклятого создания в тот самый момент, когда страх обезоружил женщину.
- Не думал, что придется прибегнуть к этому. – Произнес мужчина.  Загробный холодок и чувство тревоги, охватившие эту комнату, исчезли так же быстро, как и возникли. Осталось решить одну проблему – что делать с девочкой призраком?
Комната девочки приобрела свой привычный вид. Вернее тот, который у нее должен быть – старые выцветшие обои, почти развалившаяся от старости мебель, гирлянды из паутины. Лишь кровать была укрыта черным плащом жнеца.
- Куда ты дел мамочку? Верни ее! – Пропищала малышка, бросившись на жнеца, и принявшись бить его крошечными кулачками. Хотя для него это сейчас было как слону дробина. Спустя пару секунд полупрозрачная девочка, медленно осела на пол, принявшись тихо плакать. – Верни.
- Можете открыть глаза, леди. – Спокойно произнес жнец, обойдя сидящую на полу девочку. Он ловким движением сорвал свой плащ с кровати, открывая Тими довольно неприятную картину – на кровати лежало давно иссохшее тело девочки, на шее которой все еще была затянута та самая злополучная шелковая ленточка.